|
В древности искусство было религиозным–символическим языком духа. Первой се-куляризацией культа была античная трагедия, которая уже в своей ранней стадии имела мифологический богослу-жебный характер. Трагедия была ложной дешифровкой материализованного культа. Очищение души – как соприкосновение с духовным миром – было заменено сопереживанием и эмоциональнымдушевным состоянием. И победа добродетели через обязательное убийство человека становится сюжетом как древних, так и современных трагедий. Следующая ступень секуляризации — это провозглашение автономии душевных человеческих чувств и их самоценность. Вечной темой теперь становится земная любовь. Постепенно от духовности искусство переходит в область душевную, от душевной в телесную, превращаясь наконец в патологическую болезнь. Религиозное же искусство занимает только небольшой уголок в сознании человека в современном мире. С течением времени искусство распалось на обособленные виды и жанры.
Музыка
Бог есть личность и создал мир вне Себя (из ничего), и если человек прилепится своим сердцем к тому, что не есть Бог, – он рискуетостаться вообще без Бога. Музыка считается самой вдохновенной из всех форм искусства. Своим ритмом, мелодией, гармонией звуков, динамикой, колоритом и множеством нюансов передаёт бесконечную гамму чувств и настроений. Её сила заключается в том, что она, минуя разум, прямо проникает в душу. «Любое музыкальное произведение таит в себе такой эйдетический предмет, который уже не зависит от того, жив или умер композитор, хорошо ли, плохо ли воспринимается данное произведение». (А. Ф. Лосев). Соответственно своему содержанию, музыка может вызывать в слушателе самые возвышенные, благородные чувства, или, напротив, самые греховные и тёмные желания. Анализом такого идеально-музыкального предмета занимается феноменология, которая ставит своей задачею конструкцию живого музыкального предмета в сознании. Феноменологическая эстетика, давая отвлечённую картину живой музыки, оставляет живую музыку и живое восприятие её нетронутыми, и только говорит: такова музыка, конструированная в понятиях. Конечно, реальное явление музыки возможно благодаря физическим, физиологическим и психическим процессам, но они не имеют прямого отношения к истинному феномену музыки. Эти законы совершенно одинаковы как для музыки, так и для прочих областей. Говоря о многих направлениях современной музыки – она представляет собой транс-формацию страстей в ритмы и мелодии. Порой страстность музыки может достигать и утончённых, кажущихся благородными форм,
|
но она всё же принадлежит области человеческих эмоций и не может быть надмирной. Му-зыка, являясь непосредственным и интимным видом искусства, глубоко захватывает душу человека, где и кроется опасность включения души в область страстных мечтаний, доводящих до поклонения сатане. Так начало порога в музыке, ведущее к сатанинскому культу, было положено группой «Битлз», когда она выпустила в 1968 г. свой «Дьявольский белый альбом». Музыка вроде рок-н-ролла, особенно в стиле «тяжелого металла» приводит людей в состояние буйности, ажиотажа, злобы и психических расстройств. А хулящему Духа Святого не простится в веке сем и в будущем. Рок-музыканты, вознося в своих песнях хулу на Бога, даже если в «шутку или по глупости», провоцируют своих поклонников к хулению, уже тем самым, возможно, губят их. Духовно чуткий человек не может не видеть влияния дьявола на современную музыку. Но, говоря даже о возвышенной мирской музыке, совершенно очевидно, что ей не посильно выразить духовную красоту, она способна лишь уловить и воплотить звуки падшего греховного мира. А современные рок и поп-музыка — это демонический апокалипсис, пляска смерти и предчувствие будущих катастроф. Такая музыка воплотила в себе коллективную истерию забывшего Бога и погибающего в своих страстях человечества. Музыка представляет собой за-шифрованные мысль и переживания, поэтому она может и должна носить вспомогательный характер. Явно и в полной мере раскрывает глубинные переживания и мысли человеческое слово. А музыка способна лишь усилить и украсить их. Область духа нельзя выразить языком музыки: это область безмолвия и цельности и понимается не как статика, а как динамика вечных энергий, которые невозможно выразить в высоте и частоте звуковых волн. Церковное пение как музыка человеческого голоса, трансформирующая молитвенные чувства в мелодии — условна и символична. Каноны этой музыки создали тот фильтр, который очищает её от налета страстей. Для того, чтобы понимать её, требуется предварительная подготовка. Она может показаться на первый взгляд несколько однообразной для новона-чального человека, может быть ищущего в музыке наслаждения и восторга. Но покаянное чувство и молитва открывают ищущей душе всю полноту удивительной красоты церковных песнопений.
Живопись
Однажды моя близкая знакомая рассказала, что когда она с семьей побывала на выставке М.Шемякина, то у неё и родных сильно разболелась голова – таковы последствия общения с «прекрасным». «Я чувствовала себя как бы разорванной на мелкие части, – рассказывала она,
|
– ощущала ужасную пустоту и гнетущее чувство тоски» Дело в том, что каждый предмет ис-пускает хрональное излучение, которое сохраняется очень долго. Это установлено учёными и изучалось, в частности, белорусским учёным Вейником. Произведение художника напря-мую связано с его творцом и несёт на себе печать его внутреннего мира, склада души, свойственного автору. Художник передаёт в своём произведении не только определённую мысль, профессиональную культуру, форму, цвет, фактуру, но и нечто личное; тем, заражая зрителя, то возвышая и очищая его душу, то ввергая в пучину дисгармонии и разлада. Особенно это относится к абстрактному искусству, ибо здесь художник замкнут на себя, свой внутренний мир, чуждый христианскому миропониманию. Господь сочетал духовное начало и телесноеорганическим союзом. Так и в гармонии идеализма с реализмом возможно художественное истинное творчество, облекающее духовное в видимую форму. Искусству не подобает быть только копией творения, смысл творчества в преображении греховного несовершенного начала в начало совершенное и прекрасное. Возможности живописи ограничены, она бессильна отразить реальность духовного мира, кроме идиомы, которая названа православной иконописью; в ней картина превращается в образ — символ, лишённый чувственной ассоциативности. Картина не может выразить духовную жизнь, но иногда бывает способна зафиксировать, запечатлеть в красках, как в бледных теневых отражениях, уголки духовного мира на земле: монастыри, храмы, лица, озарённые радостью молитвы или печалью покаяния. Художественное произведение на тему о Христе как результат личного проникновения художника в мир христианских переживаний и воззрений может быть рассматриваемо и с богословской точки зрения. Поскольку художник на картине интуитивно представляет ком-ментарий на мистическую, трансцендентную сторону личности и жизни Христа и отвечает на вечный вопрос Христов: «За кого люди почитают Меня?». Но истина, свидетельствованная Христом, это – Он сам (Ин., 14,6), ибо Господь принёс нам все новое тем, что принёс Самого Себя. Религиозное искусство по преимуществу является идейным. Христианство, по существу своему, как целостное жизненное состояние, обращается к человеку через религиозную живопись в его полном объёме и содержании. Но картины Иванова, Нестерова,Поленова и других — это только лишь островки в море страстной живописи, просветы лазури в покрытом тучами небе, таинственная песня тишины среди громких песен и гимнов плоти.
|
