| тельной духовной гавани, хранящей бесценные духовные и исторические сокровища. Лаконичный образ полководца, облаченного согласно воинской иконографии, привставшего в стременах на нетерпеливо галопирующем коне, являет запечатленный средствами монументальной скульптуры командный призыв князя своим воинам следовать за ним в надвигающуюся битву. Этому ощущению дополнительно служит жест несколько отведенной назад напряженной правой руки, как бы призывающей стоящих позади себя воинов к предельному вниманию и готовности к сече. Скульпторы уловили мгновение напряженной тишины, предваряющей ужасающий шум сражения. Фигура всадника, хотя и не окружена воинами, предстает несомненным предводителем дружины, незримо сплотившейся вокруг своего лидера, готовой устремиться вслед за князем на врага, дерзнувшего ступить на Русскую землю. Более того, за спиной Александра Невского высятся стены величайшей православной обители. Ее братия и прихожане, почитая святую память благоверного князя, чьи мощи покоятся в Троицком соборе монастыря, становятся в ряды его вневременного воинства, непрестанно увлекая за собой новых воинов из числа обретающих Веру горожан. На примере последнего произведения перед нами открывается доведенная до смысловой кульминации воинская иконография Александра Невского. Она, в конце XX – начале XXI веков, вновь под воздействием судьбоносных геополитических процессов в современной России вызрела из предыдущих воинских версий в новую. Ее изобразительными средствами красноречиво определился формирующийся в течение почти двух десятилетий новый современный принцип, характеризующий древнего героя как пример национального лидера, способного объединить разрозненное общество в переломный момент истории и направить погибающее Отечество на путь единения. Завершая анализ произведений искусства, в которых Александр Невский изображается согласно воинскому иконографическому типу, мы не можем не коснуться возрождающейся с конца XX века в России иконописной традиции. Церковное искусство, всегда следовавшее официальному канону, в современных условиях также, в свою очередь, придало этому принципу беспрецедентное до того значение. В новой российской иконописи данная иконография уже не редкость, в отличие от иконописи XVI– XIX веков. Новые иконы, в канонической или синодальной традиции, трактующие святого Александра Невского как воина, можно встре | тить в самых разных храмах и частных иконных собраниях. Крепко утвердившийся в общественном сознании за последние сто с лишним лет воинский тип транслировался в иконопись на правах нового официального канона. Здесь мы можем привести множество соответствующих примеров, во многом более или менее успешно дублирующих известные исторические прототипы, либо друг друга. Но ограничимся двумя, логично завершающими хронологический экскурс данного раздела, связывая его финал с самым началом. В 2006 году группой петербургских иконописцев под руководством Николая и Наталии Богдановых была выполнена роспись стен восстановленного храма Смоленской иконы Божией Матери Смоленского скита на острове Валаам. Уникальный богословско-проповеднический живописный ансамбль выполнен в византийском стиле, ориентированном, по профессиональному предпочтению мастеров, на Палеологовский период. Программный каркас настенной живописи последовательно раскрывает идею взаимосвязи и единства Церкви Торжествующей и Церкви Воинствующей. Изображению характерных образов главенствующей Торжествующей Церкви отведена верхняя часть храмового пространства. Убедительно написанный образ Иисуса Христа, окруженного символами Евангелистов, помещен в куполе храма. В развитие вершинной доминанты в верхнем регистре стен храма на восточном портале помещен образ Матери Божией, восседающей на престоле с Богомладенцем Христом на коленях. Ее фланкируют ангельские чины. На северной и южной стенах в этом регистре предстояние перед Матерью Божией продолжают вселенские святители, преподобные и святые воины-мученики. Все это развернуто представляет Церковь Торжествующую. В нижнем регистре двумя параллельными шествиями конных воинов, направленных в сторону алтаря, изображена Церковь | Воинствующая. Несомненная тождественность изображенного воинства с знаменитой иконой «Благословенно воинство Небесного Царя» из собрания Третьяковской Галереи сама по себе подтверждает безусловное влияние искусствоведческих определений XX века на сферу современного церковного искусства. По мнению многих советских знатоков древнерусского искусства, в программе этой иконы присутствует образ святого Александра Невского. Это утверждение весьма спорно и в настоящее время чаще всего оспаривается. Богдановы создали иконный образ, синхронный по замыслу с изученным нами выше скульптурным памятником. Святой воин, облаченный согласно иконографическому чину древних воинов-мучеников, восседая на белом коне и как будто привстав на стременах, движется во главе одной из колонн. В его руке зажато древко треугольной хоругви с изображением восьмиконечного Креста. Полуоборотом головы обращенный к следующим за ним святым воинам князь, как и в монументе на площади перед Лаврой, призывает их за собой. Смысловая разница заключена, в первую очередь, в том, что здесь Святой ведет воинство не на брань, а в обетованное им Царство Небесное за жертвенный бранный труд и страдания. Святой князь – воин так же, как и в земном поприще, является для них примером и руководителем. Эта существенная смысловая разница нисколько не видоизменила ставшую почти обязательной в современном искусстве изобразительную характеристику Александра Невского как национального лидера и духовного вождя для своего народа, но дополнила ее ярким и убедительным примером. В завершение темы, упомянем еще один современный иконный образ - мощевик святого Александра Невского, написанный в стенах лаврской иконописно-реставрационной мастерской святого Иоанна Дамаскина в 2015 году специально для одноименного храма в Симферополе. В этой иконе иконописцы Лавры постарались реализовать воинскую иконографию князя стилистическими и техническими средствами иконописи периода жизни самого Александра Невского. Для этого ими употреблен древний способ безсанкирного письма, широко распространенный в домонгольской иконописи Древней Руси. Да и сам иконографический фундамент этой иконы восходит к сохранившимся примерам воинских изображений XI – XII веков. В частности, могучая полуфигура князя – воина, облаченного в пластинчатые доспехи, поверх которых наброшен киноварный плащ, напоминает о древнем образе святого Георгия Победоносца, хранящемся в Успенском соборе Московского кремля. Таким древнего мученика видел в иконных образах и молился ему Новгородский, а после великий Владимирский князь Александр Ярославович Невский. Но на базе древних аналогов воинов – мучеников создавался образ именно Александра Невского. В его правой руке нет мученического креста или древка копья. Здесь присутствует законный и за много веков буквально вросший в его иконографию ходатайственный жест прижатой к груди руки. Левая рука князя покоится на огниве меча, убранного в ножны. Этими иконографическими средствами могучий князь-воин являет идеал христианского правителя. Будучи одним из лучших полководцев своего времени, он не поддался на тщеславные призывы вступить в вооруженное противостояние с Золотою Ордой, а неожиданно явился усердным ходатаем и искусным дипломатом, сумевшим своими трудами обеспечить России великое будущее. Таким его знаем мы, современные россияне. Таким он является в современных образах. |
Дата публикации: 11.09.2017