А. С. ПУШКИН И ХРАМ СПАСА НЕРУКОТВОРНОГО ОБРАЗА В ЗИМНЕМ ДВОРЦЕ

English
Автор: Михаил Аникин
Год выпуска: 2014
Из газеты: Газета №11-12 2014 Вестник Александро-Невской Лавры
Тема: Страницы Истории
9 Ноябрь 2016
Творчество нашего русского гения Александра Сергеевича. Пушкина до сих пор таит много недостаточно раскрытых духовных глубин. При том, что многое в последнее время рассмотрено в новом ракурсе и, кажется, трудно уже что-то добавить, но всё же иногда открываются новые нюансы, которые значительно обогащают со- держание того или иного произведения, или, в ряде случаев, наделяют известное произведение дополнительным смыслом. Так, известное стихотворение «Полководец» («У русского царя в чертогах есть палата, она не золотом, не бархатом богата, не в ней алмаз венца хранится под стеклом…») проникнуто религиозной идеей о бренности земной славы, в чём осо- бенно убеждают заключительные строки этого небольшого шедевра:

О люди! Жалкий род, достойный слёз и смеха!

Жрецы минутного, поклонники успеха!

Как часто мимо вас проходит человек,

Над кем ругается слепой и буйный век,

Но чей высокий лик в грядущем поколенье

Поэта приведет в восторг и умиленье!

 
Разумеется, не столько от чтения французской просветительской литературы о подобной при-роде людской могли возникнуть такие мысли, сколько от глубокого процесса воцерковления А.С. Пушкина, который в последний петербургский период с каждым годом всё уcиливался. Из- вестны предположения о том, что «под венцом» поэт мог иметь в виду императорскую корону, но, зная, как А.С. Пушкин относился к земным цярям, не во всём можно согласиться с подобными утверждениями. Скорее всего, речь идёт о венце над образом Филермской иконы, хранившейся в соборе Зимнего дворца. Кроме того, при внимательном чтении «Пол- ководца» становится очевидно, что перед мысленным взором поэта стоит не только судьба Михаила Богдановича Барклая-де-Толли, но и судьба самого Христа, над которым тоже надругался «слепой и буйный век», и высокий лик которого до сих пор приводит поэтов «в восторг и умиленье». Не случайно поэт употребляет такие характерные эпитеты, как «вечная память», «свя- щенная седина», «грусть великая», а также создаёт такие символичные строки:
ХРАМ СПАСА НЕРУКОТВОРНОГО ОБРАЗА В ЗИМНЕМ ДВОРЦЕСвоими криками преследуя тебя, 

Народ, таинственно спасаемый тобою, 

Ругался над твоей священной сединою... 

Реальная судьба полководца оказалась в вооб- ражении поэта тесно связана с судьбой Спасителя, и в скрытом виде Бога-Отца, над которым спасаемый Им народ тоже «ругался».Ну и наконец, что же это за высокий лик - только ли абстрактная метафора? Думается, что нет. Образ Спаса Нерукотворного вполне мог быть тем высоким (выше и быть не может) Ликом, который стоял перед мысленным взором поэта, обратившегося к теме войны 1812 года и показавшего, что наряду со «славою чудесного похода и вечной памятью двенадцатого года» есть незаслуженно забытые герои - это и тот великий и непо- нятый полководец, который, подражая Христу, «безмолвно уступил». И таким был не только Барклай, но и покойный М.И. Кутузов и многие другие герои войны 1812 года, которые «уже состарились и никнут в тишине главою лавровой». В связи с нашей темой следует вспомнить ещё раз о том, что Пушкин как камер-юнкер не мог пропускать некоторые обязательные Богослужения при Дворе - к таким, бесспорно, относились тезоименитства и двунадесятые праздники - во время которых под сводами дворцового собора произносились проповеди. Искусство проповеди при Дворе по традиции поддерживалось на высочайшем уровне. Не отсюда ли, не под влиянием ли этих проповедей усилились религиозные мо- тивы в творчестве последних лет? Нам представляется, что нельзя сбрасывать со счетов эту почему-то до сих пор забываемую реаль- ность, с момента камер-юнкерства весьма ощутимым образом вошедшую в духовную жизнь поэта. И наконец, вспомним первые строки знаменитого пушкинского «Памятника», где звучат такие характерные слова:

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

К нему не зарастёт народная тропа,

Вознёсся выше он главою непокорной

Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит-

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жив будет хоть один пиит...

Тут следует вспомнить, что само по себе понятие «нерукотворный памятник» навсегда в истории искусства связано с Образом Спаса Нерукотворного, в честь которого и был назван дворцовый собор. Вновь образ Христа, также воз- двигнувшего себе величественный памятник, к которому не зарастает народная тропа, стоит перед мысленным взором поэта, противопоставляющего истинную Свободу жестокому веку. И понятно, о какой же «заветной лире» говорит Пушкин – разумеется, о лире, следующей духу Божьего завета, ибо только в этом случае душа избегает тленья и переживает прах. В таком контексте всё стихотворение приоб- ретает особый, поистине удивительный смысл: не от своего имени горделиво говорит поэт о воздвижении «нерукотворного памятника», но от име- ни Богочеловека, которого «назовёт всяк сущий язык» и который будет славен во всём «подлунном мире», в том числе и на Руси великой. И заключительные строки как нельзя лучше убеждают в этом:

«Веленью Божию, о муза, будь послушна…»

призывает поэт, напоминая, что и сам Христос во всём исполнил волю пославшего Его Богоотца. Поэт, следующий путём Христа, всегда имев- ший Его Образ перед собой в последние годы жизни, - таким видится нам Пушкин - автор замечательного религиозного цикла (в таком же контексте читаются «Из Пиндемонти», «Странник», «Пора, мой друг, пора!») заключительного петер- бургского периода творчества. Действительные роль и место дворцового собо- ра в этом глубинном процессе возвращения поэта к истинно христианскому мировоззрению ещё требуют дальнейшего изучения. Значение собора, оказавшего, по нашему мнению, особое влияние на жизнь и творчество поэта последних лет, ещё более возрастает от осознания того факта, что, по существу, именно этот уголок Петербурга менее всего изменился за время, про- шедшее со дня ухода русского гения в мир иной. Восстановленный после пожара В.П. Стасовым достаточно близко к оригиналу Растрелли, собор и сегодня во многом сохраняет аромат пуш- кинской эпохи. «Забытый храм» Зимнего дворца, в котором вольно и невольно А.С. Пушкин часто бывал в последние годы своей жизни, под влиянием Богослужений в котором сложился замечательный религиозный цикл последних лет, взывает к нам о своём восстановлении. Кроме всего прочего, в этом будет знак уважения к памяти великого русского гения.


Количество показов :  2299
Автор: Михаил Аникин
Год выпуска: 2014
Из газеты: Газета №11-12 2014 Вестник Александро-Невской Лавры
Тема: Страницы Истории
Возврат к списку
   
Нам Важно ваше мнение  ФОРУМ 



© Битрикс